"Сказка о русской игрушке" - Евгений Евтушенко
исполняет Дарья Можарова
"Камерный Литературно Художественный концерт ДШИ Сорум"
2019
https://youtu.be/P57ZNE6ZVVg
Евгений Евтушенко
"Сказка о русской игрушке"
По разграбленным сёлам
шла Орда на рысях,
приторочивши к сёдлам
русокосый ясак.
Как под тёмной водою
молодая ветла,
Русь была под Ордою,
Русь почти не была.
Но однажды, – как будто
все колчаны без стрел, –
удалившийся в юрту
хан Батый захмурел.
От бараньего сала,
от лоснящихся жён
что-то в нём угасало –
это чувствовал он.
И со взглядом потухшим
хан сидел, одинок,
на сафьянных подушках,
сжавшись, будто хорёк.
Хан сопел, иступлённой
скукотою томясь,
и бродяжку с торбёнкой
ввёл угодник толмач.
В горсть набравши урюка,
колыхнув животом,
"Кто такой?" – хан угрюмо
ткнул в бродяжку перстом.
Тот вздохнул ("Божья матерь,
то Батый, то князья..."):
"Дел игрушечных мастер
Ванька Сидоров я".
Из холстин дыроватых
в той торбёнке своей
стал вынать деревянных
медведей и курей.
И в руках баловался
потешатель сердец –
с шебутной балалайкой
скоморох-дергунец.
Но, в игрушки вникая,
умудрённый, как змий,
на матрёшек вниманье
обратил хан Батый.
И с тоской первобытной
хан подумал в тот миг,
скольких здесь перебил он,
а постичь не постиг.
В мужичках скоморошных,
простоватых на вид,
как матрёшка в матрёшке,
тайна в тайне сидит.
Озираясь трусливо,
буркнул хан толмачу:
"Все игрушки тоскливы.
Посмешнее хочу.
Пусть он, рваная нечисть,
этой ночью не спит
и особое нечто
для меня сочинит".
Хан добавил, икнувши:
"Перстень дам и коня,
но чтоб эта игрушка
просветлила меня!"
Думал Ванька про волю,
про судьбу про свою
и кивнул головою:
"Сочиню. Просветлю".
Шмыгал носом он грустно,
но явился в свой срок:
"Сочинил я игрушку.
Ванькой-встанькой нарёк".
На кошме не кичливо
встал простецкий, не злой,
но дразняще качливый
мужичок удалой.
Хан прижал его пальцем
и ладонью помог.
Ванька-встанька попался,
Ванька-встанька прилёг.
Хан свой палец отдёрнул.
Но силён, хоть и мал,
Ванька-встанька задорно
снова на ноги встал.
Хан игрушку с размаха
вмял в кошму сапогом
и, злобея от страха,
заклинал шепотком.
Но, держась за бока,
Ванька-встанька вдруг вынырнул
из-под носка!
Хан попятился грузно,
Русь и русских кляня:
"Да, уж эта игрушка
просветлила меня..."
Хана страхом шатало,
и велел он скорей
от Руси – от шайтана –
повернуть всех коней.
И теперь уж отмаясь,
положённый вповал,
Ванька Сидоров мастер
у дороги лежал.
Он лежал, отсыпался,
руки белые врозь,
василёк между пальцев
натрудившихся рос.
А в пылище прогорклой,
так же мал да удал,
с головёнкою гордой
Ванька-встанька стоял.
Из-под стольких кибиток,
из-под стольких копыт
он вставал неубитый,
только временно сбит.
Опустились туманы
на лугах заливных,
и ушли басурманы,
будто не было их.
Ну, а Ванька остался,
как остался народ.
И душа Ваньки-встаньки
в каждом русском живёт.
Мы – народ ванек-встанек.
нас не Бог уберёг!
Нас давили, пластали
столько всяких сапог!
Они знали, мы – ваньки,
нас хотели покласть,
а о том, что мы встаньки,
забывали, платясь.
Мы – народ ванек-встанек.
Мы встаём – так всерьёз.
Мы от бед не устанем,
не поляжем от слёз...
И смеётся не вмятый,
не затоптанный в грязь
мужичок хитроватый,
чуть пока-чи-ва-ясь...
1992, Москва
Комментариев нет:
Отправить комментарий